Ездить на велике каждый новый раз все еще очень страшно, хотя последний раз (третий выезд) я уже объехала Русановку. В эти выходные зато забоялась и не ездила совсем, от чего испытывала некоторую злость на себя, причину которой распознала не сразу.
В субботу мне доставили Антиежедневник. Решила попробовать с его помощью понемногу преодолевать страх творчества. Это даже звучит тупо - страх творчества. Да, в нем гораздо легче, чем перед пустым блокнотом. Очень, очень сложно разрешить себе делать хреново и посредственно что-то творческое (ненавижу это слово, как оказалось только что, когда три раза его написала). Если что-то такое делаешь, то как-будто претендуешь на что-то, а если делаешь хреново, то вроде претендовать не имеешь права.
Начался период интенсивного разделения реальности и моих иллюзий. Сортирую, сортирую. Интересно, что одновременно в книжном на меня выпрыгнула книга Мари Кондо про уборку.
Просуммировала несколько впечатлений и сделала очень печальное открытие про себя: я не верю, когда мне говорят о теплых чувствах ко мне или как-то их проявляют. Особенно не верю в любовь ко мне, ни от кого, кроме мамы, наверное. Пока очень грустно с этим открытием. Получается, я не могу взять даже то, что мне протягивают и прямо кладут в руки. Очень, очень хочу, чтобы меня любили, очень нуждаюсь в любви, но принять ее не могу. Это и хотела записать. Ради этого открытия вся эта запись.
